День Сурка (и СУСЛИКА!!)

С благодарностью  А.Бондареву за помощь и поддержку.

Под таким названием в  2007 г. генерал-полковник ФСБ Виктор Черкесов опубликовал своего рода установочную статью, в которой четко обозначил, как именно выглядит роль чекистов в современной истории России с их собственной, чекистской, точки зрения.
Этим текст Черкесова весьма ценен.
Как правило, мысль о том, что кто-то или что-то находится «на крюке» вызывает довольно мрачные ассоциации: туши, подвешенные на крюках в ожидании их разделки мясником. Рыба, которой уже не сорваться в воду. Человек, доведенный до крайности шантажом или вымогательством. «На крюке» - то есть, в подвешенном и беспомощном, а, возможно, уже и безжизненном состоянии.
Однако, как выяснилось, чекисты видят это совершенно по-другому. Для них «чекистский крюк» - это то, за что России удалось зацепиться при падении в бездну: «И все же мы помогли в конце концов удержать страну от окончательного падения. В этом один из смыслов эпохи Путина, в этом историческая заслуга президента России.»
То есть, по словам Черкесова: «Начать безоглядно критиковать "чекистский" крюк и в итоге, сломав его, [значит – Е.П.] обрушить общество в новый социально-политический кризис».
Там же, в связи с «чекистским крюком» и с тем, как он насущно необходим России, появляется и слово «каста» - пусть с оговорками, но  генерал-полковник готов принять такое определение российских спецслужб: «...каста — это не беспредел. Это свои нормы и свои правила. Каста разрушается изнутри, когда воины начинают становиться торговцами».
Вот тут, пожалуй, самое время остановиться и задать несколько вопросов. Они касаются и исторического прошлого, и настоящего, и – в большой степени – будущего России.
– Кем на самом деле были те, кого Черкесов обозначает как «касту воинов»?
– Как могло получиться так, что после распада СССР и отстранения от власти руководства КПСС вся Россия действительно повисла на чекистском крюке?
– Каковы последствия того, что у власти в СССР/РФ на протяжении 100 лет находилась (сначала – де факто, затем – де юре) каста чекистов?
Эти вопросы могут казаться академическими, но это не так. Не ответив на них, невозможно даже думать о каких-либо изменениях в России. В конце концов даже после столь мощного общественного подъема, какой произошел в конце 80-х - начале 90-х годов к власти в России пришли главным образом выходцы из спецслужб, обслуживающих их структур и слившейся с ними организованной преступности.
И это при том, что тогда, тридцать лет назад, в нашей стране было – пусть очень молодое и слабое – гражданское общество. Сейчас его не существует.
Целое поколение выросло в стране, где власть принадлежит силовым структурам, открыто слившимся с криминалитетом, где нет законов, а есть только понятия.
Многие стараются просто не думать о том, насколько серьезными и тяжелыми оказались последствия этих двадцати лет для российского общества.
Но, говоря о будущем России, эти последствия необходимо осознавать.  Иначе любые проекты демократических преобразований рискуют оказаться подвешенными даже не в воздухе, а в абсолютно разреженной среде: в вакууме.

(продолжение следует)

Часть третья..
Последствия зависания на «чекистском крюке».

Для начала - три примера.

Пример первый. В одном из горных районов Перу живет несколько тысяч человек. Это – беженцы с территорий, долгое время контролировавшихся так называемой «компартией Перу» («Sendero Luminoso»). Им помогают международные и частные благотворительные организации, но главная проблема, как оказалось, даже не в отсутствии ресурсов. А в том, что люди, прожившие большую часть своей жизни под властью вооруженных люмпенов, утратили даже самые элементарные навыки самообеспечения. Им приходится объяснять, что нельзя питаться одной кукурузой. Их приходится учить тому, что отходы необходимо убирать. Их очень трудно научить хоть каким-то полезным трудовым навыкам.
Это – коллективная выученная беспомощность. Прямое последствие того, что на протяжении двух-трех поколений люди не могли жить. Они могли только выживать.


Пример второй. В конце 80х – начале 90з гг. в Мозамбике большие территории на севере страны контролировались соперничающими «бандитскими группировками» (среди которых были и правительственные войска, мало чем от них отличавшиеся). В то время случилась страшная засуха, а вместе с ней – голод. Люди в регионе собирались в своего рода «лагеря беженцев», которые получали продовольственную помощь, доставлявшуюся самолетами. Дотошный корреспондент, добравшийся до одного из таких лагеней,  спросил собравшихся людей: «А что вы будете делать, если самолет вдруг не прилетит?»  Ответ его потряс: «Будем страдать». Никаких идей относительно того, чтобы предпринять хоть что-то для собственного спасения.
Это – еще один пример коллективной выученной беспомощности при аналогичных обстоятельствах.

И пример третий. Архангельская область России. Один бизнесмен, проехавшийся по Поморью, пришел в ужас от нищеты, алкоголизма и жуткого упадка. Ему пришла в голову идея обучить местное население разведению пчел, чтобы дать хоть какой-то толчок к началу хозяйственной деятельности.  Местное население идею поддержало, бизнесмен вложился в покупку ульев и пчелиных семей. Прошел летний сезон, новые пчеловоды выбрали из ульев абсолютно весь мед, а ульи вместе с пчелиными семьями просто сожгли. Чтобы не оставлять им мед для зимовки и вообще не заморачиваться с зимовкой пчел. Зачем? На будущий год им завезут новых, да и вообще неизвестно, что там через год будет.

Это – выученная беспомощность вкупе с полной утратой общественного самосознания.